Мама, я жулика люблю! [= Держи удар, парень ] - Владимир Колычев

Всем своим видом Гульков давал понять, что будет только рад, если Женя откажется от бокса. Тогда у него появится «законная» возможность свести с ним счеты. И вряд ли это будет бой один на один. Скорее всего, зажмут его где-нибудь в темном углу и толпой забьют до смерти. А может быть, просто застрелят. Гульков будет только рад самолично нажать на спусковой крючок.

– Я подумаю.

– Думай, думай. Три дня у тебя есть. А потом...

Эдик убрался, но на обратном пути Женя нарвался на Розу. Видеть ее не хотелось.

– Чего ты такой кислый?

Она смотрела на него с подозрением. На свой счет его кислую физиономию принимает. В общем-то, правильно. Но уж лучше перевести стрелки на другую причину.

– Да проблемы у меня, – уныло глянул на нее Женя. – С Гульковым проблемы... С Трехиным... С Агапом, наконец... Требуют моего возвращения на ринг...

– А если нет?

– Тогда кранты. С Агапом шутки плохи. И с его псом Гульковым тоже.

– Да, с ними лучше не связываться. И что ты собираешься делать?

– Не знаю... У меня на размышление три дня.

– Давай думать вместе.

– Ну, давай...

Разговор продолжился после занятий. Роза потянула его к себе домой. Он же теперь ей вроде как муж... Тоска зеленая.

– Я думаю, тебе нужно соглашаться, – сказала она.

– Ну да, я почти два месяца не занимался. Пока форму наберу... А в июне – бой с Черным Буйволом. Он же меня на канатах развесит и высушит... Одно утешение: экзамены сдавать не придется. Покойнику аттестат не нужен.

– Да ладно тебе, Агап же не зверь?

– Нет, он мягкая пушистая птичка.

– А мне кажется, он тебя поймет. Ты поговори с ним, может, он не станет тебя против этого Буйвола выставлять. Что, у него других бойцов нет?

– Да есть...

– Вот они пусть и бьются с этим уродом. А ты форму будешь набирать. А как наберешь, так и выйдешь на ринг... Да, ты говорил, что тебе за первый бой деньги заплатили...

– Ну да, полторы штуки. Зеленью.

– Полторы тысячи?! Ничего себе! – потрясенно захлопала ресницами Роза. – Так это что, еще и прибыльное дело?

– В общем-то, да. Еще пару таких гонораров – и как раз хватит на шикарные похороны...

– Да ладно тебе, похороны! Я же знаю, ты самый лучший! Сам кого угодно похоронишь. И вообще, не надо хоронить себя. Хочешь ты этого или нет, но у тебя скоро будет семья. И ты, как настоящий мужчина, должен будешь ее содержать.

Ох, как не хотелось Жене создавать семью! Но раз уж он обрюхатил Розу, то должен на ней жениться. Они закончат школу, сыграют свадьбу и тем самым поставят крест на его судьбе. И будет он всю свою жизнь нести этот крест. Жить с Розой, растить ребенка... Хочешь не хочешь, а надо. И деньги зарабатывать тоже надо. А у него пока что имелся только один источник финансирования – профессиональный бокс.

Он будет участвовать в гладиаторских боях, жить в этом постылом городишке... Стоп! А ведь профессиональный бокс может вывести его сначала на российский, а затем и мировой уровень. Поездки по всей стране, международные туры. Слава, почет... И длинноногие красавицы, в обществе которых он сможет отдыхать от семьи...

Да, наверное, он зря воротит нос от профессионального ринга. Надо возвращаться. Не ради Агапа, а ради самого себя.

Врач-гинеколог принимала до семнадцати часов. После – извините, кто не успел, тот опоздал. Перед Варварой извиняться не пришлось. Потому что врачом была ее школьная подруга Инга Гиляровская.

– Варвара, ну наконец-то! – обрадовалась Инга. – Давно тебя жду!.. Задержка, тошнота?

– Увы и ах, – невесело улыбнулась Варвара.

Она была бы счастлива оказаться в интересном положении. Но у мужа проблемы – потенция на высоте, а плодовитость на нуле. Уж лучше бы все наоборот было.

– Что, никак?

– Муж все время мажет.

– Найди любовника. Ой, я тебе этого не говорила, ладно? – спохватилась Инга.

Все знают, кто у Варвары муж. Все его боятся... Уж лучше бы Игорь ассенизатором-механизатором был.

– Что-нибудь беспокоит?

– Со мной все в порядке.

– Не говори «оп». Здоровых людей нет, есть недообследованные... Пришла-то зачем?

– Да вопрос меня один беспокоит. Девочка у меня одна учится. Срок у нее уже три месяца, а совершенно не заметно.

– Ну, это зависит от конституции. Худенькая она или в теле?

– Худенькая... И ничего... Может, выкидыш был. Или вообще ничего не было...

– Ладно, не будем гадать. Как фамилия?

– Беляева.

Варвара хорошо помнила тот день, когда узнала, что Роза ждет ребенка от Жени. Такая ревность ее взяла, что чуть в истерику не впала. Каких трудов ей стоило удержать себя в руках. Так хотелось Жене пощечину влепить от всей души, но нет, мораль читать ему начала, подтолкнула его к правильному, с учительской точки зрения, решению. А как женщина, она совсем не хотела, чтобы он был с Розой. Но с тех пор они неразлучны. Снова сидят за одной партой, домой вместе ходят... И спят, конечно же... Возможно, на правах мужа и жены.

Варвара уже не боялась признаваться себе в том, что завидует Розе. Она живет с Женей, ждет от него ребенка... Полжизни бы отдала, не задумываясь, чтобы поменяться местами со своей ученицей.

В тот день Роза сказала, что срок у нее десять недель. Дескать, вчера у врача узнала... Варваре это показалось подозрительным. Срок достаточно большой, чтобы только-только узнать о нем. Роза же не дура, должна понимать, что задержка – это уже повод для того, чтобы обратиться к врачу. Да есть и другие признаки, которые указывают на беременность. А она только вчера узнала...

Сейчас у Розы срок около тринадцати недель. А она как ни в чем не бывало носит узкие джинсы и приталенную кофточку... Что-то здесь явно не так. А Женя для Варвары отнюдь не последний человек в этой жизни. Уж не водят ли парня за нос?

– У меня две Беляевы... – напрягла память Инга. – А может, и три...

– Беляева Роза... Розалия Борисовна.

– Что ж, посмотрим, если тебя это так интересует.

Инга отправила медсестру в регистрацию за карточкой. Сейчас должно было все проясниться...

Возвращение «блудного сына» Трехин воспринял без особого восторга. Но и прогонять Женю, конечно же, не стал. И с первого же дня тренировки загрузил под самую завязку. Нужно было срочно набирать форму. Спасибо, что в спарринг его не поставил.

А через две недели после первой тренировки нарисовался Агап. Конечно же, он знал, что Женя целый месяц после больницы отлынивал от занятий. Знал, что он пытался дезертировать из «гладиаторского легиона». Знал, но сделал вид, что ему ничего не известно.